Озабоченный идеей как можно скорее избавиться от этой надоедливой суки, он и не заметил, будто войдя в мимолетный анабиоз, уже во всю резал её глотку с большим энтузиазмом, перерастающий в безумный фанатизм, что проникал в его тело, словно тысяча мелких паразитов, пожирающих мертвую человеческую плоть, разлагающуюся в недрах земли. Кровь брызгала во все стороны, а крик постепенно стихал и уже мертвая тишина воцарилась в комнате на несколько секунд. Вскоре её потревожили звуки затупленной, проржавевшей пилы, а на уме взыграла песня:
"Мистер Дрема, пришли же мне сон,
И пусть он будет сладчайшим из всех..."
Мертвая голова украсила своим непревзойденным видом небольшой кофейный столик, напротив которого сел джентльмен. Право его, он закурил сигарету и заулыбался. Она ведь красивая такая, глаз не отвести. А вот теперь да, намного лучше стала. Замолчала, навсегда замолчала. Женщина, достойная, чтобы быть идеальной, единственной среди всех. Неповторимой. Недолго думая он встал, повернув её голову так, чтобы та смогла наблюдать танец с обезглавленным телом красавицы. Она заслужила его. Лорейн грациозно двигалась. Её холодная левая рука стеснялась приобнять мужскую талию, от чего она просто висела. Вторую же держал тот джентльмен, движения которого были достойны настоящего мастера. "Ох, Лорейн, и почему же раньше тебя не встретил я? От чего же ты так поздно появилась? Моё сердце не простит мне никогда, но будь я проклят! Ты сильно провинилась!"
Ярость, проникшая во внутрь, заставила откинуть мёртвое тело прочь. Оно упало так, словно маленький ребенок откинул свою куклу, но тот, чья улыбка с лица не сходила, не спешил подобрать игрушку. Он сел обратно, продолжив свой вечерний ужин.
"Пам пам пам пам. Мистер дрема, пошли же мне сон,
И пусть он будет освещен блеском пары ясных глаз..."
Обделена тем сном осталась ночь, о котором так мечтал безумный, но улыбка не сходила. Та была всегда при нем.

Блаженный запах кофе, распространившийся на всю комнату, очаровывал. "Как в той рекламе." - думал он. Тело Лорейн все еще лежало на полу. От него начала исходить вонь. Тошнотворная, мерзкая. Ненароком хотелось блевануть, да нечем. Разве что желудочным соком и внутренностями заодно. Аромат напитка портился, а от тела нужно было избавляться, но не сейчас. Голова лежала все там - же на столе. Рядом с ней ещё одна чашка с кофе да завтрак из свежих фруктов и одной глазуньи. Лорейн была не сильно голодна. Она вообще ни в чем не нуждалась, но тот безумец, что не так давно убил её, особо этого не замечал. Он смаковал напиток даже не подозревая о том, что красавица уже давно мертва. Она молчала и его это устраивало. Не устраивал лишь запах.
Недолго думая, он отнес тело в ванну, не сумев все - же вынести "аромат", исходящий от тела девушки. Включил воду и начал намывать его. "Ох, Лорейн, Лорейн, натрем тебе мы спинку. Вонь исчезнет в миг и тело освежится, сможем петь плясать и целый день резвиться." Голову он мыть не стал. Она продолжала лежать на столе неподвижно.
Середина дня. Тишина охватывала всю квартиру. Уже чистенькая Лорейн была одета и лежала на кровати, безумец сидел рядом с ней, выкуривая последнюю сигарету.
"Вот как ты думаешь, детка, как мне заполучить желаемую должность? Столько людей борются за нее, в том числе и ты боролась. Неужели мне придется идти по головам всех тех людей, что окружают меня на работе? Что? Ты думаешь, что стоит эти головы отрезать? И я так думаю, что уж тут поделать. Начнем, пожалуй, с Джека. Хитрый парень, словно пес, рвется за добычей. Боссу зад вылизывает активно да так, что кажется, будто язык его там застрял навсегда. Этот - то язык ему я и подрежу! На пути к мечте заветной никто не сможет встать. Я буду лучше всех и остановить меня никак! Ладно, пора на работу."

Суматоха распространилась на весь офис, когда дошли вести о том, что Лорейн бесследно исчезла. Паренек же сидел да насвистывал какую - то непонятную мелодию, которую, вероятно, придумал сам. Нашего героя заботило лишь то, как теперь заманить малышка Джеки. Прыткий засранец не особо шел на контакт и нужен был план.
Мысли прервали копы, заявившиеся в отдел на допрос сотрудников. Небольшая комната, стол, два стула. Напротив темнокожий коп сидит. Смотрит. Разглядывает что -то в безумном ублюдке, но и подозревать не может о том, что произошло не так давно:
- Так, ммм, Мэлл Киднесс, значит?
- Точнее некуда, сэр.
- Вы ведь в курсе о внезапной пропаже одной из ваших коллег Лорейн Моррис?
- Да, весь день трубят об этом. Как же тут не в курсе быть.Ужасно. Надеюсь она в порядке.
- Один из сотрудников вашего офиса заявил, что вы были в месте с Лорейн два дня назад в баре.
- Да, мы пропустили по стаканчику и я посадил её в такси, а сам направился домой. А что?
- Она пропала уже на следующий день, мистер Киднесс.
- Так, стоп. На что вы намекаете?
- На данный момент, сэр, вы единственный подозреваемый. Вы были последним, кто видел её перед тем как она пропала. Не желаете в чем - то признаться?
Гнев закипал в жилах и вот - вот должен вырваться наружу.
- Мистер Киднесс, я вас спрашива… - голос прервался. Мэлл бросился на полицейского с неимоверной яростью, подобной дикому зверю. Он схватил его за горло и начал душить:
- Заткнись! Умолкни, ублюдок! Лорейн стало лучше! Никуда она не пропала, ведь теперь она свободна! Она замолчала и больше никто её не услышит также, как и не услышат тебя!
Полицейский уже начал терять сознание, но Мэлл ослабил хватку. Он быстро достал нож и начал резать горло, закрыв бедняге рот, дабы тот не кричал.
- Ты не сможешь встать на моем пути. Ты умолкнешь… навсегда. - шепотом произнес Мистер Киднесс.
Некогда чистая комната в миг была залита и запачкана кровью полицейского. Сопротивление постепенно подавлялось и наступила мертвая тишина.